Яков Есепкин

Третий фрагмент

Божоле и шабли разлиют
По серебряным кельхам тийяды,
О парче иудицы снуют,
Гоям впрок наготовлены яды.

Ах, очнемся ль еще – пировать,
Фьезоланских нимфеток уголить,
Карнавальные маски срывать,
Меж амфорников туне глаголить.

Королевские нас ли дворы
Золотят, яко ночи ваянья,
Чтоб текли всеодесно пиры
И стольницы ломили даянья.

Десятый фрагмент

Канителью чудесную ель
Овием, пусть макушка златая
Воскаждится, глинтвейны и эль
Несть к десертам, се ночь пресвятая.

Вы, Русалочки, вы, ангела,
Феи томные, аще скульптуры
Меловые с золотой, юла
Хвои паче лепнин верхотуры.

Будут фри от свечниц угорать,
Будут ангели темные гневны –
И найдут Хан и Синтий карать
Отравленные ими царевны.

Тринадцатый фрагмент

Хвою тусклым серебром ведут
Афинянки, вдыхая корицы,
Иль опять нас фурины блюдут
И в кровавом шелковьи царицы.

Ах, Мефитис, твое родники
Елям даруют слотность и негу,
Золотые летят ангелки
Вкось и мимо по горнему снегу.

Набегутся ль юродные тлить
Воск свечей и целиться диетой,
И увиждят – нельзя отбелить
Наши кельхи с червленой виньетой.

 *  Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.

Контакт, информация: mettropol@gmail.com

Яков Есепкин

Третий фрагмент

Источайся, благая арма
Новолетия, вейтесь, корицы,
Нас Тристия чарует сама,
Гостий много у темной царицы.

К столам щедрые яства несут,
Льют вино в золотые диносы
Мажордомы, сих Иды пасут,
Круг смертливые реются осы.

Ах, Персей, славу имут щиты,
А не тени увеченных воев,
Кровью тусклой оне золоты
И ссеребрены мелом сувоев.

Одиннадцатый фрагмент

Торт имбирный с осыпкой златой,
Меловые эклеры со вишней,
Гой небесный, мгновенье постой,
Стоит вечность ли муки давнишней.

Ананасы в шампанском тлеют,
У гиад благопирствуем внове,
Где шелковые дивы снуют
И клико – на цветочной основе.

Будем ангелей падших считать,
Навивать герцогинь безобразных,
Иль всенощно, всенощно блистать
Меж камей и левкоев образных.

Четырнадцатый фрагмент

Мгла нагорий – одесная мгла,
Иль всепирствуют ныне монахи,
Фарисеи ль еще вкруг стола,
Течен шелк, о звездах апронахи.

Несть десертники гойских земель
К хлебам, ждут их утешные вдовы,
Источают диаментный хмель
Перси фей, рамена сих ледовы.

Иль богини серебром виют
Хладность ночи и мирру подсвешниц,
И во мгле изумрудной тлеют
Эфемерные лядвия грешниц.

Яков Есепкин

Пятый фрагмент

Льет июль благодатный сумрак,
Тени роз украшают стольницы,
За клико – шардоне и арак,
Вина Тийи хвалят меловницы.

Подойдем к именинным столам,
Будут рады князьям ягомости,
Мы угодны еще ангелам –
Хоров неб мимолетные гости.

И менады июльскую цветь
Прелиют на диамент червонный,
И столовья начнут огневеть,
Источаяше мрак благовонный.

Девятнадцатый фрагмент

Нощно грешницы вишни ядят,
Переспелые вишни июля,
За царевнами алчно следят,
Навиясь из дворцового тюля.

Бляди свальные рядом, оне
Ко еминам десерты выносят,
И красуются в бледном огне
Там, где вечно сады плодоносят.

Зрим всевечно ль мы юдиц хмельных,
Оглянемся ли – несть их помина,
Лишь меж амфор горят ледяных
О рейнвейне истечья кармина.

Двадцать четвертый фрагмент

Арамейские сени легки,
Кто отсюда ушел – невозвратен,
Фимиамы кадят ангелки,
Сад надежд и мечтаний превратен.

Пойте, сильфы, ночной вертоград,
Аще гробные тусклы даянья,
Иль огнем налиен виноград,
Дев страшат ли цариц изваянья.

Ах, серебрятся юны равно
В хмеле бледном и огне токая,
И лиется на столы вино,
По меловости усн сотекая.

Яков Есепкин

Седьмой фрагмент

Шумодержным столам исполать,
Расточайтесь, маковые цедры
Над хлебами, одесная злать
Вседостойна Годивы и Федры.

А и злато ль дворцовий темней,
Пусть юдольные столы овеют
Мелом червным ваянья теней,
Где над миррою Иды совеют.

И найдутся еще – воровать
Хлеб со цедрой блажные фурины,
В карнавальных огнях пировать,
Золотыя мелить окарины.

Шестнадцатый фрагмент

Благонощно диносы полны
Ядом тайным, отравой белены,
Хлебы пышные лепо темны,
Чтит юдоль арамейские тлены.

Се маковые столы пиров,
Се леканы щедрых дарований,
Фей небесных изоческий кров
Совевает огнем пирований.

Иль Господь к сим нашлет ангелов,
Яко ангели тьмы небовейны,
Те узрят иудиц круг столов,
Преалкающих с ядом глинтвейны.

Двадцать второй фрагмент

В снах Корделии – млечный туман,
Шум пиров, золотистые черви,
Се предательство, се и обман,
Паче ядов цветочные верви.

Алых роз ли сиреневой мгле
Не хватает, клико и арака,
Пейте, нимфы, хотя божоле,
Нощно ломки виньеты сумрака.

Иль цветятся щедрые столы,
Где нас ядом поит Мельпомена
И о темных камеях белы
Изумрудных юнеток рамена.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.

Контакт, информация: mettropol@gmail.com

Яков Есепкин

Шестой фрагмент

Иль серебро лекифов темней,
Мы не видим пергаментных елей,
Круг одне хороводы теней,
Мгла змеится по шелкам Эделей.

Ах, начинем одно пировать,
Благ сочельник, амфоры всепенны,
Что и маски с иудиц срывать,
Яко небесей гои успенны.

Будут хлебы щедрые столы
Преломить, будут воски златые
Течь о них и рекут ангелы:
Виждем чад, се одесно святые.

Семнадцатый фрагмент

Мглу холодным уголем тиснит
Ветхолетия полночь яркая,
Босх ли, Санти, кто есть именит,
Лессируй блеск шабле и токая.

В канителях златой мишуры
Тени царичей, мертвенны ветки,
Се хождения, се и пиры,
Бейте, бейте фарфоры, нимфетки.

Дышат гостии хвойной армой,
К столам тьмы иродицы влетели,
И напитаны тусклой сурьмой
Золоченые кровью пастели.

Девятнадцатый фрагмент

Белой цедрою маковый хлеб
Феи Ада чудесно овеют,
Столы щедры, ждет юдиц Эреб,
Лона темных богинь розовеют.

Иль опять соберемся к пирам
Шумогласным, лекифы наставим,
Яд всеземным угоден дворам,
Мы ль одне с Мортой суе картавим.

Станут ангели бездны пеять,
Вертоград их сотмится в руладах,
И начинем тогда вопиять
О истекших серебром окладах.

Яков Есепкин

Первый фрагмент

Под серебром витых амальгам
Юродные убого таятся,
Мало крови еще жемчугам,
Сих ли царские дочки боятся.

А и время блядей осенять
Золотой сукровицей тлеенной,
Им шелка с миррой алой вменять,
Фимиам в толоке опоенной.

Что ж тусклые зерцальники бьют
Над хлебами всенощно Гермины
И сребрятся, и червность лиют
На пировий благие кармины.

Четырнадцатый фрагмент

Феи в матовых плачут огнях,
Веселятся эльфиры ночные,
Диканчанки о ломких тенях
Миррой клеят шары выписные.

Благотечный атрамент слием
На пергамские яства и хлебы,
Нам дарует Звезду Вифлеем,
Ждут пиры нас щедрые у Гебы.

Иль пребудут царевны белы,
Где сребрятся емин упаковки
И дарят новолетий столы
Феям неб золотые карковки.

Семнадцатый фрагмент

Мел червонный о хвое златой,
Елей куполы, пиров сангины,
Ах, мгновенье благое, восстой,
Мы бежим тусклых шарфов ангины.

Узри, Геба, лекифы с вином,
Тортов маковый пламень имбирный,
Дичь небесную в блеске парном,
Огнь десертниц и холод всепирный.

Подойдем ли еще ко столам –
Усладиться маковой армою,
Черву мела навить зеркалам,
Оведенным тлеющей сурьмою.

Яков Есепкин

Второй фрагмент

Пир одесный, путраментный мел
О винтажии благостной хвои,
Кто бессмертье восчаять умел,
Зри меловый кармин и сувои.

С нами внове юдицы, они ль
Яд в лекифы сливают червонный,
Пресыпают на торты ваниль,
Жгут беленой десерт благовонный.

Пей с Гекатою нощность, Морфей,
Озлачай весело канители,
Что б тлееть меж серебряных фей
Не устали в путраментах ели.

Девятый фрагмент

Феи ночи, летите и вы
К хлебам тьмы и маковым еминам,
Звезд небесных дождутся волхвы,
Соклонят главы к течным карминам.

Что рапсодам пеять у шутов,
Лить серебро одесное в морок,
Виждь – беленой юдицы из ртов
Гасят млечность диаментных корок.

Их ли тени царевны щадят
И сангинами присно оводят,
Иль очнемся: за нами следят
Вновь оне и меж фей хороводят.

Десятый фрагмент

Мел серебра царевен белей,
Налиются винтажия слотой,
Манит граций чудесных келей,
Юных див, оточенных золотой.

Ах, Тристия, гляни, веи Ид
Блещут кровию, шелк их узорен,
Ядом тлится парча эвменид,
Всяк пирующий днесь оговорен.

Лярв чарует ли цветь апронах,
Бутафорские эти обновки,
Где меж елей пергаментных в снах
Феи неб золотят облиновки.

Яков Есепкин

Пятый фрагмент

Иль нагорный келей угасить
Мглой незвездною феям Кибелы,
Яд у Борджиа туне просить,
Леди Макбет емины всебелы.

Иль во круге девятом Аид
Сих блядей ожидает юродных,
Меловые шелка эвменид
Не подходят для ведьм худородных.

Ах, еще их оловки темны
И столовья в атраментах витых,
И сочится чрез дев ложесны
Тусклый мел о шелках ядовитых.

Одиннадцатый фрагмент

Шум златой – новолетья символ,
Дождь его паче волн Идофеи,
Где кифары и арфы, Эол,
Немы, немы чудесные феи.

Станут новые ладить пиры,
Мы тогда и явимся о блеске
И тиарах с Волшебной горы,
Чтоб пеять в изумрудном бурлеске.

Юны бледные Идам солгут,
Кровь на диносах наших превидят
И мелящихся лярв убегут,
Яко царичей те ненавидят.

Четырнадцатый фрагмент

Мелом елочный снег оведут
Хоры ангельских див, геспериды
Сей чудесный атрамент блюдут,
Им шелковия цветят Ириды.

Аще вновь бутафоры пьяны
И юродицы яд соливают
На решетники ночи, их сны
Выжжем серой, зане пировают.

Это пиршество нощных богинь
У Кибелы течется ль, царице,
И следят ангела ворогинь,
Прележащих о ядной корице.

Яков Есепкин

Четвертый фрагмент

Люрекс бархатный, шелк золотой
И парча: меловые фиады
Веселятся, над хвоей, свитой
Канителью, блистают лампады.

Пирования эти и блеск
Нас и в снах не оставят, царица,
Се глинтвейн и десерты, бурлеск
Емин, чудное озеро Рица.

Иль еще налетят ангела --
Преглядеть воск и трюфели с хмелем,
И увиждят юдиц круг стола,
Зло давящихся мраморным элем.

Двадцать первый фрагмент

Мало вретищ ли царских тлеет,
Их достанет рапсодам, о щите
Всяк и будет, холодность лиет
Ночь ночей, ах, ея соищите.

Иль владыкам темно, Алкиной,
Волн серебром шелковие дышит,
Мы бежали не славы земной,
Иль пирующих челядь услышит.

Блеклы сень и этажи дворцов,
Нам вино подливают Гияды,
И в золотной остуде ларцов
На шелка истекаются яды.

Двадцать восьмой фрагмент

Золоченые рубища в пол,
Се царей иудейских ваянья,
Паче немости бедный глагол,
Дивы Морты ли чают стоянья.

Вновь каменам барбарский музей
Ночь дарит и хрустальные свечи,
Ангела упоенных князей
Опьяняют фигурами речи.

Набегут ко щедрому столу
Тени Ид, суе ль время лукавит,
И Ювента-царице чрез мглу
К винам антики гжель доуставит.

Яков Есепкин

Четырнадцатый фрагмент

Навсикая-царевна огни
Угасит, дотлеются винтажи,
Аониды от млечной стерни
Излетев, осенят бельэтажи.

Хмель в заварники мглы поместим,
Червной глиною выбьем амфоры,
Спишем кровию их, надцветим,
Аще любят гостей бутафоры.

И начнут пировать ангела,
И обручницы жадно сойдутся –
Тлить беленой золоту стола,
Коей диносы неба ведутся.

Двадцать первый фрагмент

Палантины иль шелк золотой
Фей одесных гостей очаруют,
И над елью, серебром витой,
Ангела небесей воспируют.

Ах, менады, рейнвейн и клико
Хоть в заварницы тьмы соливайте,
Небо антики внове легко,
Благодатно еще пировайте.

Внове мраморник полон богов
И герольды Аида искусны,
И червонность кровавых слогов
Излиется на бледные усны.

Тридцатый фрагмент

Снова юдицы пламенный яд
На золоте ритонов мешают,
У превитых серебром гияд
К тайным вечерям нас оглашают.

Зри, Клеменция, этих блядей,
Снисхожденья  достойны оне ли,
Рая маковки, шум площадей,
Где чертовки еще не пьянели.

От цветниц виноград соглядим,
Жжет их тени медово-мускатный
Огнь – вино ль ядом неб усладим,
Кровь лияше в атрамент закатный.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

Яков Есепкин

Второй фрагмент

Веи розовых кукол темны,
Мел их лядвий уголем оточен,
Иль чудесны и млечные сны,
Иль вотуне с Ювентой глаголем.

Див пировия кто соглядал,
Веселись меж фигурниц атласных,
Терпкий мускус здесь гасит сандал,
Благ рифмовник сих усн шумогласных.

Что ж, Ювентас, иродицы злы,
Яд владыкам подносят коханки,
И серебро лиют на столы
В меловых палантинах вакханки.

Пятый фрагмент

Полны кельхи серебром и тьмой,
Яств арому лиет пировая,
Мы ли ныне у Гебы самой,
Вьются феи, столы накрывая.

Ах, меловость десертных емин,
Золотыя эклеры и вишни,
Благодарствуй, истечный кармин,
Муки гоев небесных давнишни.

Лишь иродицы к столам вбегут
Из сеней, аксамитовых кущей,
Им химеры ночные прелгут
О царице, успенных влекущей.

Семнадцатый фрагмент

Мел серебра, тисненых шаров
Благость хвойная, игл веретенных
Тусклый яд – се дворцовье и кров
Огневеющих фурий бестенных.

Иль не этих коварных девиц
Золотили волхвы, под шелками
Юных див тлится огнь меловиц,
Днесь хранимы оне ангелками.

И легко иродицы снуют
Меж диносов, и лепо фурины
О серебряных шелках пеют,
Яд ночной излия в окарины.

Яков Есепкин

Девятнадцатый фрагмент

Август в диносах яды ль хранит,
Веселись, толока, лишь у Гебы
Яд и дорог, его лишь ценит
Всякий гой, превкушающий хлебы.

Се пиры, золотые пиры,
Се и мы, яко гои, надмирны,
Садов райских взыскуем дары,
Льем о Боге вишневые смирны.

Господь-Бог, серебром навия
Мажордомов и граций всепирных,
Пусть хотя соглядит остия
Черных юдиц из комнат ампирных.

Двадцать седьмой фрагмент

Во парчевниках юдиц таят,
Словно жаб, иудейские вдовы,
И червонною миррой поят
Эвменид, усны фурий ледовы.

Ах, Кармента, хотя бы реки:
Се великие цари земные
И деяния их высоки,
Но рамена у сих ледяные.

В черной слоте богиня молчит,
Нашу гибель шуты прорицают,
И кровавой червицей точит
Свод миров, кои небы зерцают.

Тридцать третий фрагмент

Феи смерти киафами неб
Мглу дворцовий черпают и яды,
Нам эфирный вседарствуют хлеб
Навитые серебром гияды.

Соглянемся ль, юродных овесть
Хоть зеницами в мраморной течи,
Им легко убиваться и цвесть,
Востемнять ханукальные свечи.

И начнут меж фарфорниц златых
Небодарные хлебы черствиться,
И к пирам огласят пресвятых –
Навиенным серебром давиться.

Яков Есепкин

Четвертый фрагмент

Мел атраментный нощно виет
Хвою благую, тортов пастели,
От серебра колядных виньет
Прелиются диаментом ели.

Се златые, златые пиры
Нас чаруют и жалуют мглою
Восковою, нагорья дворы
Шлют пирожные – всяко с иглою.

Тьмой столовниц овеет нагих,
Утонченных, алкающих неги,
И сангины царевен благих
Затушуют кровавые снеги.

Двенадцатый фрагмент

Иды нощность алкают и мел
Белены в яства тайно сливают,
Десно пей, кто целиться умел
Червной мглой, пусть купцы пировают.

Ах, рождественской ночи хвала
И волшебным ея канителям,
Ах, сберемся и мы круг стола,
Отдарим тьму и мел пышным елям.

Будут аще юдицы мелить,
Веясь шелками, ярусник хвои –
И взалкаем: сих туне целить,
Шелк их кровь прелиет на сувои.

Пятнадцатый фрагмент

Торты с вишней, одесных столов
Золотыя десерты, кармины
Хвои млечной, благих ангелов
Пенье дивное, яств керамины.

Се пиры и веселье, Зигфрид
Царскосельских лебедок чарует
Юной статью, шелковие Фрид
Гоев жжет, им альковность дарует.

Длитесь, длитесь, волхвов торжества
О фарфоровом блеске столовой,
Пусть всенощно тлеют кружева,
Истонченные слотой меловой.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

Яков Есепкин

Четвертый фрагмент

Звездный ярусник тускл и всенем,
Львиноглавой богини служанки
Пир готовят, его ли минем,
Чайте с хлебами нас, парижанки.

Иль Париж, иль возвышенный Рим
В диаментности ночи хрустальной,
Мы Кибелу еще укорим –
Цвета мало над тьмою портальной.

И найдутся к обсидам ловцы
Человеков из Божьей целины,
И точащие наши венцы
Преувидят за комьями глины.

Седьмой фрагмент

Льют менады златое клико
В дев начинье, ах, гостьи Лаверны,
Умирать ли во чермном легко,
Вас бегут ли хранители скверны.

Пусть юдицы и шелк навиют,
Пусть иродно любовью клянутся,
И амфорники млечные бьют,
И к мышьячным еминам тянутся.

Иль очнемся – на персях белых
Юных граций шелка дотлевают,
И меж вдов упоенных и злых
Лярвы тьмы весело пировают.

Десятый фрагмент

Ирод-царе, се вишни твое,
Се и мрамор, и хлад пасторальный,
Иды тьмой навивают остье,
Жжет столовницы пламень астральный.

И небесные дивы белы,
Куртуазность пеют афинянки,
Веселятся младые юлы,
В цвете снов Женевьевы и Бьянки.

Иль доныне резов Аквилон
И эдемские блещут цесарки,
И оцветные сени Колон
Преливает на темные арки.

Девятнадцатый фрагмент

От сангин и карминов пьяны
Феи ночи, царевны ль рисуют
Ими Смерть, ах, оне истемны,
Взоры тусклые нам адресуют.

Иль устали глинтвейн соливать
В золотые леканы тийяды,
Будем с ними еще пировать,
Осветляя атраментом яды.

И к фарфорницам дивы найдут –
Восхититься армой одеонной,
Где юродные дщери блюдут
Наши тени под слотой червонной.