Яков Есепкин

Двадцать седьмой опус

Броши алые мертвым идут,
Ароматы цветочные внемлем
И уснем, сколь инфантов не ждут
Серафимы и шелк сей отъемлем.

Пей, август, молодое вино,
Цесаревичей балуй успенных,
Лики пудрой бели ж: и темно
В мрачных обсидах камор склепенных.

Кровь щадит перманент золотой,
А сразим финикийские ады,
Всяк меловый великосвятой
Вкусит хлеб и нощей винограды.

Тридцать восьмой опус

Тусклым серебром хлеб увиют,
Маком сдобрят вино сеннаарским,
Воскресят нас тогда и убьют
В устрашение отрокам царским.

Ибо звездные тени страшат
Ядокровных иудиц армады,
Мы явимся туда, где вершат
Бесфамильные судьбы Гиады.

Воскричим ли из кущей весной,
Свечи кровью совьем золотою,
Кто услышит – и будет иной
Бледный отрок со нитью витою.